Звонарь Богоявленского собора

По промыслу Божию именно этот человек вот уже полтора десятка лет призывает прихожан Богоявленского собора Ногинска к молитве. В жару и стужу, под ливнем и в метель - каждый день он поднимается на колокольню храма и звонит в колокола. О призвании и труде звонаря, а также особенностях колокольного звона, рассуждает Николай Кудрявцев.

- Николай, как вы считаете, звонарное дело – это искусство или  же ремесло, научить которому можно любого?

- Безусловно, колокольный звон - такой же вид церковного искусства, как церковное пение или иконопись. Другое дело, что никакого искусства без ремесла не бывает. В любом деле чтобы стать настоящим мастером нужны не только способности, но и постоянный ежедневный труд. Только так  навыки перерастают в профессионализм, а затем, если Бог даст – в искусство. Сейчас у нас на соборной колокольне 10 колоколов. Три больших – благовесты и полиелейный с педалями, остальные с тросиками, веревками. И сходу научиться управляться со всем этим хозяйством не получится. Нужна практика, чувство ритма, ну и музыкальный слух, конечно.

- Вы где-то учились музыке, колокольному звону?

- Музыке нет, не сподобился. Азы звонарного дела мне пришлось постигать самоучкой, когда 15 лет назад настоятель собора отец Михаил дал мне такое послушание. Позже, в 2008-ом, старые колокола поменяли на новые, и меня на пару месяцев отправили на краткосрочные курсы звонарей под Ярославль. Там нам преподавали основные приемы звона - и в теории, и на практике. Правда, нотную расшифровку я так и не сумел прочитать, что, впрочем, не помешало успешно сдать экзамен и получить свидетельство профессионального звонаря. 

- В своем деле вы руководствуетесь уставом колокольного звона или допускаете импровизацию?

- Стараюсь не импровизировать, звоню, как положено по уставу. Перед литургией – благовестом и трезвоном. Перезвоном - на погребение Плащаницы и на вынос креста. Перебором - погребальным звоном, когда совершается отпевание. Это четыре основные разновидности.  Еще отец Михаил часто благословляет звонить в колокола, когда мимо нашего храма проезжает колонна МЧС с гуманитарной помощью - на Украину или, как это было раньше – в Сербию. Чтобы у людей, приступающих к благому делу, возникал душевный подъем от осознания того, что  их опасная, но необходимая людям миссия угодна Богу. 

-А как вообще по вашим наблюдениям влияет колокольный звон на человека?

- Есть теория, что колокольные звоны лечат, но я не отношусь к её сторонникам. Впрочем, кто вверит в эту гипотезу – тому звон, возможно, помогает. И слава Богу. А по себе скажу, что поначалу приступая к звону, и во время него я ощущал трепет и  благоговение. Потом, это чувство несколько утихло, вошло в привычку. Порой с колокольни я вижу как люди, спешащие по своим делам мимо вдоль Рабочей улицы, заслышав звук колокола, останавливаются, крестятся. А случается - поддавшись призыву, заходят в собор, хотя до той минуты явно видно, они этого не планировали. Колокол – это ведь голос храма. Голос внятный, призывающий, напоминающий о вечности. В ветхозаветные времена эту роль выполняли трубы, звук которых собирал людей на богослужение. Во дни гонений от безбожной советской власти роль колокола отводилась человеку, который знал, где живут верующие и тайно обходил их, предупреждая,  когда и в  каком доме состоится литургия. Сейчас мы спокойно звоним, никто нам не запрещает. Однако сколько продержится нынешнее положение вещей – никто не знает, ведь впереди еще пришествие антихриста и новые гонения на христиан. А пока наше дело – пытаться жить по заповедям Божьим, работать над своей  душой и нести свое послушание.

- От чего зависит звук колокола?

- Изначально голос колокола зависти от литья. К сожалению, сейчас умельцев - литейщиков очень мало. Наши нынешние колокола – тутаевские, они отлиты как раз там, где я учился на звонаря. Нас возили на этот завод, и мы наблюдали весь техпроцесс создания колоколов.

Влияет на звон и погода. В мороз звук колокола льется лучше всего. А самый глухой звон выходит, когда сначала пройдет дождик, а потом колокола прихватит ночным морозом. К заутрене стучишь, как в кастрюлю. Разумеется, засвистит звук и от веса. Сейчас самый большой колокол нашего собора весит 80 пудов, то есть около полутора тонн. Его голос разносится километра на два, максимум на три. А вот раньше, до революции, главный благовест Богоявленского собора весил 20 тонн, его голос слышали за десятки километров. По сравнению с тем громогласьем сейчас мы пищим. По большому счету это говорит о том, как в России относились к храмам раньше и теперь.

- Издавна на Руси существует традиция - на Пасху любой может взобраться на колокольню и звонить. На нашей соборной колокольне это практикуется?

-Вообще-то эту старинную традицию нынче подкорректировали, поскольку раньше на Руси на колокольню пускали отнюдь не всех, а лишь тех, кто имеет какое-то отношение к колокольному звону. Храмов было много, звонарей, соответственно, тоже, и вот они-то  и переходили с одной колокольни  на другую, чтобы поучиться друг у дружки и послушать голоса других колоколов. Такой, как бы сейчас сказали, обмен опытом. Сегодня же считается, что звонить можно всем и каждому. Но так как люди этого не знают, а традиция, действительно, устоялась -  желающих пускают. Хотя, конечно время от времени возникает опасность, что колокол могут и разбить, потому как русский мужик меры не знает, хочет силушку свою показать. А бывает, человек наверх залезет, а спускаться ему тяжело. Так что Светлая Седмица – не только радостное, но и очень напряженное для меня - как впрочем, и для всех трудящихся на ниве Господней - время.

материал подготовлен пресс-службой Богородского благочиния